О российской специфике концессий

В последнее время в российских регионах наметилась тенденция структурирования концессионных соглашений таким образом, что концессионерами в них выступают «дочки» региональных корпораций развития, а концедентами – субъекты РФ. Такая модель получила в секторе неофициальное название «квази-ГЧП».

Попытаемся разобраться в том, почему российских регионах становятся популярными концессии без привлечения частного капитала.

Надо разделять интерес этого механизма привлечения капитала для бизнеса и для государства, квазигосударственных структур. Исторически концессия возникала не только в России, но и в других странах как симбиоз государства и частого капитала либо как симбиоз частного капитала, когда один проект предполагал участие разных инвесторов. Классический пример концессии — это Транссибирская магистраль, которая была построена не одним застройщиком, как это принято сейчас говорить, а несколькими. И каждый участник концессии привлекал капитал по-разному. Государство просто субсидировало средства, какие-то частные инвесторы выпускали облигации, привлекая таким образом капитал. С этой точки зрения ничего не изменилось.

Понятно, что механизмы проведения концессионных соглашений усложнились. Но участие либо отдельных частных структур, либо структур государственных остались прежними. В данном контексте понятно, что поддержка государства для многих крупных инвестиционных проектов в России, особенно в текущей ситуации, — это преобладающий вариант такого рода концессий. Только не стоит называть то, что предлагается сейчас, в полном понимании концессией, потому что здесь нет государственно-частного партнерства. Буква «Ч» в аббревиатуре ГЧП выпадает.

По сути, это те же квазигосударственные структуры, которые на правах частных участвуют в этом новом механизме. Поэтому привлечение частных инвестиций в том понимании, в котором исторически рассматривается концессия, речи не идет. Возможно, такие проекты в России и могут быть реализованы. Но явно сейчас их количество не будет доминировать. Поэтому имеет смысл говорить о том, что это механизм работающий, но в том виде концессии, под которым мы понимаем в текущей ситуации частное партнерство.

Другое дело, что довольно сильно могут увеличиться бюджетные показатели субъектов. У нас и так в стране реципиентов гораздо больше, чем доноров. Около 80 реципиентов и порядка 10 доноров. И сейчас бюджетные обязательства этих реципиентов вырастут. Поэтому здесь нужно понимать, до какого уровня эти обязательства могут вырасти. И не очень понятен конкурс, по итогам которого должен был быть выбран концессионер, если по факту частного капитала нет.